Не надо фонариков – прожектор нужен.
Если кто не читал рассказ «Фонарики, зажженные в темноте», то вот его содержание в двух словах.
Маленькая девочка спрашивает бабушку почему бабушка и дедушка так холодны по отношению к соседке, одинокой старушке. И бабушка рассказывает шестилетнему ребенку, что соседка, Анна Николаевна, когда-то давно написала лживый донос на бабушкина отца, по которому его арестовали и расстреляли. Заканчивает рассказ дочь невинно казненного отца сладенькой сентенцией: «Я хочу, чтобы ты запомнила на всю жизнь вот что. Никогда и никого мы не можем осуждать за поступки, если не были на месте этого человека» Дальше уже автор развивает сию идею, сообщает как, повзрослев, вся пропиталась она патокой всепрощения.
Не очень ново – «кто старое помянет, тому глаз вон», «что было – травой поросло» – будем все нежными друзьями, будем в светлой благости пребывать. Но это ведь о невольных ошибках, о нечаянных поступках, о заблуждениях. Анна Николаевна нарушает одну из десяти заповедей «Не лжесвидетельствуй», а нам преподносят наставление, что даже морально никого и ни за что осуждать нельзя.
Мерзкая доносчица наказана одиночеством, болезнью, и, по мысли автора, не нам, человекам, судить, на то есть Высший Суд. Так ли?
«Бог правду видит, да не скоро скажет.» Это значит, что должны мы, следуя Слову Его, сами, по возможности, разбираться в делах земных. До чего удобно мягенько жить, уповая на то, что все само решится, что без нас все сделается, что все придёт к счастливому концу. Пусть живет клеветница – придет время воздастся ей по делам ее. Сама она не подписывала приговоров, не пытала, не убивала – время было такое, сложное, нам теперь трудно понять. Время то само по себе явилось?, невесть откуда пришло нечто бестелесное бесцветное, бесшумное? Его создатели ленинцы-сталинцы, марксистским ядом вскормленные, но и «анны николаевны» солидную лепту внесли. Писали из злобы, из зависти, из корысти, из страха, чтобы оттяпать комнату в коммунальной квартире, получить должность по службе, выказать бдительность, всего не перечесть. Подлостью, двоедушием, ложью оплетали они страну, не хуже репрессий уродовали народную душу.
«Забыть, простить, не судить» – вот и опять ставят памятники Сталину (до чего неохота с большой буквы писать), пыжатся выставить его великим организатором-менеджером, ведут бухгалтерию успехов и ошибок. «Ошибки», преступления называют ошибками. Потому так, что ясно четко без оговорок не сказано: марксизм-ленинизм есть теория преступная человеконенавистная, проводники ее преступники, практика – убивать и калечить души.
А пока это не сделано, пока приглашают понять и пожалеть Анну Николаевну будет то там, то здесь появляться мразь коммунистического прошлого. Символично, действие рассказа происходит в Ольгино, в том самом Ольгино, где находится «фабрика троллей», фабрика лжи.