У погасшего огня.
Я большой, даже страстный, любитель Олимпийских Игр. Всегда пролетали две недели в жаре эмоций, в пылу энтузиазма, в этаком мире простых чувств, без всяких противоречий и комплексов – хорошо было!
Сегодня Олимпийский огонь погасили – и я, энтузиаст и страстный любитель, с радостью выключил телевизор. Куда удалились былые дни пребывания на заоблачном Олимпе среди восхитительных граций и могучих атлантов, дни полные восторгов и горечи при победах или неудачах вдали от земной суеты. До того ли, когда вот здесь, за тонким стеклом, парит над бревном Терпсихора, мощным взмахом вздымает сотни килограммов железа Геракл. В Токио то же и сильные, и ловкие, и быстрые, и грациозные, а, что говорить о пыле-жаре, даже просто взволнованность не выше легкой зыби морской под ветерком в солнечный день.
Думал: ковид виноват – пустые трибуны, все смазано, насторожено, как будто главная забота не дать вырваться на волю, разгуляться чемпиону средь вирусов. Развеселая напускная воодушевленность репортеров была не к месту около подиума, где слушали национальный гимн победители с замотанными лицами. И только во время церемонии закрытия Игр понял – пандемия только усилила проблему, сделала ее более заметной.
Была там такая постановка – весь огромный круг сцены заняла толпа актеров, которые представляли выкрутасы уличной культуры. Я не против примитивных, не шибко мастерских развлечений мальчишек и девчонок – им так и следует – просто веселиться. Но вышло из этого вот что: шабаш скачущих, извивающихся, трясущихся, вскрикивающих в бессмысленном кружении и беготне призраков. Призраки, как им и положено быть, трепетные формы без наполнения. Если бы на сцену один за другим выскочили несколько человек, одна другая пара, тогда можно бы с удовольствием поглазеть на незамысловатое, но задорное молодое исполнение. Масштаб постановки все уничтожил – для такого размаха нужна организующая идея, некий общий ритм. Здесь весь смысл, весь интерес именно в индивидуальности – искусство малых форм. Согнали в огромную толпу – и растворилось личное в бессмысленной грандиозности.
Следом подумалось: с Олимпиадой происходит нечто похожее – громадность , разворот, что не охватить, не втиснуть в идею физического здоровья, Игры так разбухли, что спортивному миру они уже не под силу. Спортивным союзам, Олимпийскому Комитету не под силу подобрать, подготовить на высоком уровне 12 000 спортсменов, именно столько было их в Токио, нужна не просто помощь, нужно кому-то взять на себя создание этой армии. Реальность такова: только государства обладают такой возможностью. Ну, а государствам требуется показать себя в славе и блеске, им размер, величину подавай, ведь теперь суть в государствах, а спортсмены солдаты под знаменами воюющих держав.
Отсюда гигантомания Олимпийских Игр, так все умаляется главный стержень Игр – спорт ради спорта, праздник здоровья – утверждение вечной истины: «в здоровом теле – здоровый дух». Теперь вокруг олимпийского огня вьется другой дух – дух ликующего патриотизма. Однако праздника нет – закончил выступление, отвоевал свое – домой. Когда были полны трибуны, когда восторги веселье толп болельщиков шумело вокруг бассейнов, беговых дорожек, фестивальное настроение публики скрывало проникновение политики в Олимпийское движение.
На этот раз не было публики, не было телячьих восторгов, а было огромное казенное мероприятие, беготня телевизионщиков, которые или не поспевали за бесконечным рядом соревнований или вцепившись в одно пропускали все прочее. Много, много чего было на Олимпиаде, а увидели мы мало.
Например, финальный футбольный матч Бразилия – Испания. Подумать только: гранды футбола, такое каждый день не увидишь, и, представить нельзя, но я с большими трудностями узнал кто играл в финале, кто выиграл. И это про футбол – самый популярный в мире спорт.
Вот такие дела. И будет еще хуже. Пока государства состоят главными, порой единственными, спонсорами спорта мы будем иметь помпезные Олимпиады, чемпионаты и прочее с большими, но сомнительными рекордами, достижениями. А спорт будет продолжением политики и средством военного воспитания.